Глава 4. День ухода Шрилы Бхакти Прагьяны Кешавы Госвами Махараджи

Наш Гуру Махараджа родился в 1898 году в богатой семье землевладельцев Восточной Бенгалии, которые жили в деревне Банарипара округа Джессор^[1].

Родители дали ему имя Бхима. Младенец появился на свет краси­вым, нежным; за светлый, с золотистым оттенком цвет кожи мать прозвала его «Джонах» («светлячок»).

Малыш уже в первые месяцы своей жизни отличался от сверстни­ков — не пытался говорить и никогда не плакал, что волновало родных Однажды у порога их дома остановился странствующий мусульманин. Попросив подаяние, он поинтересовался у матери Бхимы:
— Что, ваш сын немой?

Удивившись прозорливости странника, она ответила;
— Верю, что сможете его исцелить.
— В вашей деревне, — сказал он, — живут неприкасаемые — лю­ди из сословия шудр, которые занимаются кремацией трупов. Они едят дешевый неочищенный рис, который вымачивают на ночь. По­просите у них этого риса, накормите им ребенка, и он заговорит.

Мать Гуру Махараджи уважали в деревне. Она много трудилась как; дома, так и в имении на сельскохозяйственных работах; в строго­сти воспитывала детей, не позволяя им покидать дом без её разреше­ния. Поэтому, когда она пришла в одну из семей шудр и попросила риса, они удивились:
— Зачем он Вам? И как Вы сможете притронуться к нему — ведь он побывал у нас в руках?!

Успокоив их, она получила рис, принесла его домой и положила перед ребенком Малыш попробовал рис и сразу произнес по слогам свое первое слово: «Ма! Ма!» С этого времени он начал говорить.

* * *

В детстве наш Гурудева был близок с отцом, который не чаял в нем души. В те времена бенгальцы были религиозны; ежедневно они собирались слушать «Бхагавад-гиту» и «Бхагаватам». Уже с раннего детства Гурудева вместе с отцом стал ходить на эти собрания и посте­пенно развил интерес к религиозной философии. Мальчик держал от­ца за палец, а когда темнело, забирался к нему на плечи. Существует поговорка на языке хинди: хонахара виравана ке хота чикане пата. «Молодое деревце принесет обильные плоды, если его листья круп­ные и красивые». Великое будущее выдающейся личности можно бы­ло предвидеть уже в детские годы нашего Гурудевы.

Немного повзрослев, он стал много времени проводить в обще­нии с махатмой, который жил в ашраме их деревни — слушал «Бха­гавад-гиту», «Бхагаватам» и «Веданту».

В школьные годы Гурудева начал издавать журнал, статьи которо­го отличались глубиной мысли и изысканностью изложения. Гуруде­ва имел громкий голос; ему не требовался усилитель, даже когда он выступал перед большой аудиторией. Он не знал много шлок, но бу­дучи красноречивым, умел удивительно образно их объяснять. Осо­бенно красочное толкование им было дано следующему стиху из «Шримад-Бхагаватам» (1.2.11):

ваданти тат таттва-видас
таттвам йадж джнанам адвайам
брахмети параматмети
бхагаван ити шабдйате

«Пара-таттва — это бхагават-таттва. Над Брахманом стоит Парабрахман, над атмой — Параматма, а над Вишну — Маха-Вишну.

Но для Сваям Бхагавана Кришны нет нужды в эпитете «Парам Сваям Бхагаван», поскольку Кришна и есть наивысшая таттва, а Брахман и Параматма — соответственно Его отражение и полная часть. Брахман не может быть объектом, так; как; любому объекту присущи качества Брахман — это энергия объекта и прибежище объекта Брахман не имеет формы. Понятия Брахман, Параматма, Бхагаван — синонимы, но только один из них — Бхагаван — достоин поклонения».

* * *

Едва присоедившись к Еаудия-Веданта Самити, я удостоился осо­бой милости Бхагавана — получил возможность часто сопровождать Еурудеву в его проповеднических программах.

Еурудева поручил моему старшему духовному брату, Шриле Ва- мане Махарадже, издавать духовную литературу, и тот, обладая боль­шим опытом, напечатал множество книг и журналов. Меня же Гуру- джи держал при себе, чтобы я готовил прасад и следил за выполнени­ем различных видов служения; помогал я и в работе над журналом. Язык его выступлений и статей был чудесен. Я благодарен судьбе за этот подарок — возможность часто слушать его. Я записывал все, что он говорил, и всюду следовал за ним, словно тень.

Вамана Махараджа, как и сейчас, был молчалив и невозмутим. А мы с Тривикрамой Махараджей — другим моим духовным братом — очень любили поговорить. Мы все время спорили на различные темы. Когда Гуруджи уставал от нас, то обычно говорил: «Возьмите эту кни­гу — в ней вы найдете ответ.»

Теперь преданные не часто обсуждают таттбу и больше рассуж­дают об одежде и еде. Когда встречаются два вайшнава, они должны говорить о таттве.

Нам очень повезло, что мы могли слушать о бхакти-таттве от сведущих преданных. Гуруджи обладал блестящим интеллектом и та­кой огромной силой убеждения, что мог опровергнуть любые лож­ные доводы. Это было удивительно! Проповедь была бы невозможна без таких преданных.

Когда мы хотим опубликовать что-нибудь, нам требуется просмот­реть множество книг, а потом написанное подвергнуть тщательному редактированию. И даже если в работе будут заняты пять человек, она по­требует огромного напряжения сил А как; с этим справлялся Гуру Маха­раджа? На ежегодную тмрикраму по Навадвипе собиралось от пяти до семи тысяч преданных. Гуру Махараджа беседовал со многими из них и одновременно надиктовывал тексты, которые записывал Вамана Маха­раджа Так создавалась очередная статья для журнала Необходимости в редактировании не было — можно было сразу отдавать ее в печать.

Когда мы слушаем лекции или читаем книги, готовясь к выступ­лению, нам приходится вести записи, чтобы удержать в памяти но­вую информацию. Но Гуру Махараджа за всю жизнь не составил ни одного конспекта, хотя прочитал огромное количество книг. Его об­ширная библиотека находится сейчас в Матхуре, в храме. Он также был хорошо знаком с историей. Никто из ачарьев не обладал такими познаниями в этой области, поэтому Шрила Бхактисиддханта Праб- хупада называл его «пандитом Веданты».

Юношей Махараджа уехал из Восточной Бенгалии. Он хотел по­ступить в университет близ Калькутты, выпускниками которого были многие видные индийские ученые. Не каждый мог поступить туда Исключительный интеллект юноши «открыл перед ним двери» этого элитного учебного заведения. Его, студента первого курса, профессора приглашали читать им «Чайтанья-чаритамриту». Даже на санскрите нет книги, которая могла бы сравниться с ней по философской глуби­не и изысканной поэзии.

дживера ‘сбарупа’ хайа — кршнера ‘нитйа-даса’
кршнера ‘татастха-шакти’, ‘бхедабхеда-пракаша’

«Чайтанья-чаритамрита», Мадхья-лила, 20.108

«Природа дживы — вечно служить Шри Кришне. Дж.ива — это пограничная энергия Кришны, поэтому она одновременно едина с Ним и отличается от Него.»

Ни декан, ни профессора не могли объяснить этот стих Даже в на­шей сампрадае лишь некоторые преданные способны правильно ис­толковать его. Наш Гурудева спорил со своими учителями, пока, нако­нец, не решился оставить учебу в университете. «Если даже профессора ничего не понимают, — рассуждал он, — чему они будут меня учить?»

В то время Махатма Ганди развернул в стране движение граж­данского неповиновения. Он поднял народ Индии против британ­ского правительства, выдвинув лозунг: «Англичане — прочь из Ин­дии! Долой налог на соль!» По всей стране вспыхнули антибритан- ские мятежи, англичане пребывали в растерянности. В ряды оппо­зиции вошли БалагангадхараТилака, Горакл, Ч.Р. Дас, П.Ч. Райя, Да­ла Ладжапатарай и многие другие известные люди. Молодежь не ос­талась в стороне. Гурудева тоже примкнул к движению гражданско­го неповиновения. Но вскоре Ганди прекратил борьбу, дабы избе­жать кровопролития. Гуруджи, подобно многим, вступил в револю­ционную партию под руководством Субаша Чандры Воза Воору­женный ружьем и ножом, он скрывался в лесах. Британское прави­тельство выдало ордер на его арест. Гурудева недолго находился в рядах вооруженной оппозиции и присоединился вскоре к миссии Гаудия-матха.

Лишь спустя десять лет власти обнаружили его местонахождение. В Маяпур прибыли полицейские с намерением арестовать Гуруджи. Когда они обратились к Прабхупаде, тот сказал: «Посмотрите, как он изменился. Он стал садху, махатмой». После этой беседы полицей­ские ликвидировали ордер на арест.

Гуруджи был разносторонней личностью. Его талант равно прояв­лялся как в учебе, так и в спорте. В юности он был борцом и чемпио­ном по футболу; всегда интересовался многими науками; умел об­щаться с людьми и был деятелен. Уже в шестнадцатилетнем возрасте он вел все дела, связанные с арендой земель, принадлежавших его от­цу. В том же возрасте он впервые посетил Чайтанья Матх в Маяпуре и загорелся желанием получить харинаму и дикшу у Прабхупады.

Гурудева через некоторое время вернулся домой. Затем последо­вала недолгая учеба в университете.

В восемнадцатилетнем возрасте он возвратился в Матх вместе со своей тетей. Она была очень образованной женщиной; вдвоем они писали статьи и изысканные стихи.

Как-то раз, беседуя с ними в Маяпуре, Прабхупада сказал:

— Мы пойдем с парикрамой по всей планете и будем открывать один матх за другим. Проповедь достигнет всех святых мест Индии — Харидвара, Праяга, Вриндавана, Каши и Южной Индии, а также Англии и Америки.

На это тетя Гуруджи сказала:
—Вы просто мечтатель, как тот нищий, который, выпросив у про­хожих рваную сумку, спит, подложив её под голову, а снится ему, что он — царь, владеющий несметными богатствами. Скажите, кто уви­дит все это?

Прабхупада ответил:
— Винода^[2] увидит.

После этого Гуру Махараджа навсегда остался жить в матхе.

* * *

Внешность Гурудевы была отмечена всеми признаками незауряд­ной личности: кожа его была нежной, руки — длинными (они дости­гали колен), «пальцы художника» — очень тонкие и тоже длинные, на ладонях имелись все благоприятные линии и знаки.

Гурудева вел аскетический образ жизни. По утрам он ел лишь не­много риса с солью и уходил собирать пожертвования для Матха Он отправлялся в самые многолюдные места — на железнодорожные и автобусные вокзалы, где рассказывал о послании Махапрабху. Он не просил больших денег — брал у встречных лишь по одной пайсе. Деньги он собирал в ящичек с прорезью для монет; ключ от замка хранился у Прабхупады. Эго служение он выполнял каждый божий день, с раннего утра до позднего вечера, не отвлекаясь даже на обед.

Однажды Прабхупада ехал на машине по Калькутте и увидел Ви- ноду, который отдыхал под деревом, положив под голову ящичек для пожертвований. Со слезами на глазах Прабхупада сказал: «Красивый юноша из богатой семьи, восемнадцати лет от роду, ради служения Бхагавану и ради меня оставил родительский дом и теперь терпеливо сносит такие мучения!» Тем же вечером по возвращении Гурудевы в матх Прабхупада позвал его к себе:
Винода, ты спал в Гаримате прямо на земле? Ты подвергаешь себя таким испытаниям!

На это Гуруджи ответил:
— Любые трудности приятны мне, кода я думаю, что Вы будете довольны мной. Чего еще желать? Если гуру доволен учеником, Бхага- ван тоже доволен. Нет ничего превыше этого.

Прабхупада обращался к Гуруджи, используя местоимения «Туми» или «Туи». Помимо Виноды, у Прабхупады был еще лишь один ученик, которого он звал таге же ласково. Это был его постоян­ный спутник — Парамананда Прабху.

У Гуруджи были очень близкие отношения с Прабхупадой; он всегда спал подле него. Даже если ему случалось возвращаться в храм поздней ночью, он стучал в дверь своего гуру. Преданные сердились на него за это, но Прабхупада всегда впускал его в комнату.

Один раз Гуру Махараджа собирал пожертвования вместе с Сиддха-сварупой Брахмачари, который позже стал Бхакти Шриру- пой Сиддханти Махараджей. Они набрали много овощей: один ме­шок заполнили целиком, другой — наполовину. Они сошли с поезда на станции Ховра (пригород Калькутты), в пяти милях от матха. В то время автобусы еще не ходили, а на рикшу в матхе денег не вы­давали за их отсутствием. Гурудева взвалил на плечи полный мешок и сказал: «Пошли!» Сиддха-сварупа возразил: «Нет-нет! Ты для меня старший брат и мой шикша-гуру. Я понесу полный мешок!» Гуруджи не сдавался: «Нет, тебе мало лет, ты мне как младший брат. Я возьму то, что тяжелее!» Они принялись вырывать друг у друга ношу, но в конце концов победил Гуруджи. Он донес полный мешок до самого матха. Таково было его отношение к гуру-севе. Поэтому когда воз­никала какая-нибудь проблема, Прабхупада тотчас же спрашивал: «Где Винода?»

 * * *

Мать Гуру Махараджи долго не могла оправиться после смерти мужа, хотя дома рядом с нею оставались трое ее сыновей. Один из них был директором старшей школы. Позже он стал учеником Праб- хупады, а затем — ачаръей Гаудия Миссии, Шрилой Аудуломи Маха­раджей. Он в совершенстве владел английским языком, был талантли­вым писателем и оратором. Винода был младшим из братьев. Мать очень беспокоилась о нем и часто плакала. Она написала Прабхупаде письмо: «Пожалуйста, отпустите Виноду на время домой, пусть он по­может в наших делах, а затем сразу вернется к Вам». Прабхупада со­гласился.

Дело заключалось в том, что несколько мусульманских арендато­ров на протяжении пяти лет отказывались платить земельную ренту. Среди них был один гунда (бандит) — верзила и грубиян. Гуруджи приказал одному из наемных рабочих схватить его и привести к до­му. После того, как разбойнику хорошенько «намяли бока», все про­блемы разрешились.

Некоторые из мусульман, арендовавшие землю у Прабхупады в Маяпуре, также уклонялись от уплаты ренты. Прабхупада поэтому хотел продать участок. Гуруджи уговорил его поручить ему улажива­ние этого вопроса Прабхупада усомнился: «Как ты справишься с ни­ми? Ты ведь восемнадцатилетний мальчишка!» Но Гуруджи справил­ся. Он поймал главаря бунтовщиков, привязал его к джекфрутовому дереву и хорошенько проучил. Напуганные арендаторы выплатили свои долги. Гуруджи преподнес деньги как пуижанджали к стопам Прабхупады. Но Гуруджи всегда заботился о тех, кого уважал, больше, чем о собственной жизни. И все относились к нему, как к отцу.

* * *

Перед смертью мать Гуру Махараджи вновь послала письмо Прабхупаде: «Отпустите, пожалуйста, моего дорогого сына, Виноду, ненадолго домой». Прабхупада позвал Виноду к себе: «Твоя мать при смерти. Немедленно отправляйся домой». Гуруджи, вместо то­го, чтобы последовать словам гуру, спрятался на территории матха, и сутки его никто не видел. Прабхупада повелел найти его и сказал: «Твоя мать тяжело больна. Ты обязан навестить ее. Почему ты ослу­шался меня?»

Гуру Махараджа ответил: «Прабху, после многих рождений я об­рел прибежище у Ваших стоп. Скитаясь из жизни в жизнь, по Вашей милости я наконец-то пришел к бхагабад-бхахти. Что произойдет, если я отправлюсь домой? Покидая нас, мать положит мне на голову ладонь и скажет: «Кто будет после меня управлять нашим имением? Возьми на себя заботу о нем». Что тогда мне останется делать? Оста­вить Ваши лотосные стопы и вновь отдаться во власть майи?» Припав к ногам Прабхупады, он зарыдал. Прабхупада тысячекратно благо­словил его.

Пока такая решимость не овладеет преданным, пока он не обре­тет качеств мадхьяма-адхикари, для которого телесные связи этого мира лишены значимости, ему нельзя оставлять дом и семью.. В про­тивном случае человек сам вернется в семью, или же, оставшись в матхе, будет думать лишь о положении, деньгах и женщинах. Совер­шив круг, он придет к исходному положению. Поэтому шастры за­прещают покидать дом и семью раньше времени.

У Прабхупады был ученик, Рама-Говинда Видьяратна, — большой знаток Веданты, «Бхагаватам» и других священных писаний. Он был очень хорошим преданным и позже принял саннъясу под именем Найми Махараджи. Однажды он и Гуруджи захотели встретиться с духовным учителем Прабхупады, Шрилой Гауракишорой дасом Ба- баджи Махараджей. Получив разрешение Прабхупады, они отправи­лись в путь. Бабаджи Махараджа к тому времени устал от беспо­койств, причиняемых людьми из материального мира Он закрылся на неделю в отхожем месте и стал воспевать: Харе Кришна, Харе Кришна...

Об этом доложили полицейскому приставу и окружному судье. Оба незамедлительно явились на место событий. Обнаружив дверь запертой изнутри, они пообещали Бабаджи Махарадже построить дом для бхаджаны. На это предложение они получили ответ:
— Мне и здесь неплохо. Сюда не проникает смрад вожделения материалистов. Я предпочитаю зловоние отхожего места

Они напрасно пытались выманить оттуда Бабаджи Махараджу, неизменно слышали одни и те же ответы: «Я нездоров, нет сил от­крыть дверь», «Мне здесь хорошо, как: на Вайкунтхе». Он ни в какую не соглашался отпереть засов и продолжал воспевать святые имена Харе Кришна, Харе Кришна...

Тогда к двери подошел Гуруджи и сказал: «Бабаджи Махараджа, мы — ученики Бхактисиддханты Сарасвати». Услышав имя Прабху- пады, Бабаджи Махараджа тотчас встал, и позволил им войти. Дверь за ними вновь закрылась на засов.

Юноши предложили ему пранамы, и Гуруджи, обняв его стопы, сказал: «Пожалуйста, благословите нас». Бабаджи Махараджа отве­тил: «Я обращу в прах все препятствия на твоем пути, чтобы ты все­гда мог совершать бхаджану— вот мое благословение». Позже Гуру­джи часто вспоминал, что хотя время от времени в его жизни возни­кали трудности, по милости Бабаджи Махараджи ничто не могло его потревожить.

^[1] Ныне государство Бангладеш.
^[2] До принятия саннъясы Бхакти Прагьяну Кешаву Махараджу звали Винода-бихари дас Брахмачари.