/Очерк "Шри Чайтанья Махапрабху: Его жизнь и наставления", 20 августа 1896 года/

Чайтанья Махапрабху родился в Майяпуре, городе Надии, сразу после захода солнца вечером 23 числа месяца Пхалгуна 1407 года по календарю Шакабда, что соответствует 18 февраля 1486 года от рождества Христова. В момент его рождения было лунное затмение, и жители Надии, как всегда в таких случаях, совершали омовение в реке Бхагиратхи, оглашая воздух громкими восклицаниями "Харибол!" Его отец, Джаганнатха Мишра, бедный брахман из ведического сословия и его мать, Шачи-деви, образец добродетельной женщины, оба происходили из брахманского рода, обитавшего в округе Силхет. Махапрабху был очень красивым ребенком, и женщины со всего города приходили с подарками посмотреть на него. Отец его матери, Пандит Ниламабара Чакраварти, прославленный астролог, предсказал, что ребенок в свое время станет великим человеком, и поэтому он дал ему имя Вишвамбхара. Женщины, жившие по соседству, прозвали Его Гаурахари из-за золотистого цвета его кожи, а его мать называла его Нимай, в честь дерева нимба, около которого он родился. Мальчик был так красив, что люди не могли на него насмотреться. Подросши, он превратился в своевольного и резвого ребенка. Когда ему минуло пять лет, он был принят в патхашалу, где за очень короткое время освоил бенгали.

Большинство его биографов-современников упоминают одни и те же случаи из его жизни, которые, в сущности, являются первыми из его чудес. Говорят, что когда он был еще грудным младенцем, он, не переставая, плакал, но стоило ему услышать, как соседские женщины кричат: "Харибол!", он сразу замолкал. Поэтому в доме его родителей постоянно были слышны возгласы "Харибол", предвещавшие будущую миссию нашего героя. Еще говорят, что однажды его мать дала ему конфет, а он вместо того, чтобы есть их, принялся есть глину. Его мать спросила у него, почему он это делает, и он в ответ стал говорить, что конфеты это не что иное, как глина в ином состоянии, поэтому с таким же успехом можно есть и глину. Но его мать, которая тоже была женой пандита, объяснила ему, что каждая вещь в определенном состоянии применяется определенным образом. Земля в виде кувшина может быть использована как сосуд для воды, что невозможно, когда земля находится в виде кирпича. Поэтому глина в форме конфет съедобна, а в других своих формах - нет. Это убедило мальчика, он признал, что глупо есть землю и согласился избегать этой ошибки в будущем. Рассказывают еще об одном чуде. Говорят, что брахман-паломник остановился в его доме. Он приготовил пищу и стал читать молитву, медитируя на Кришну. В этот момент пришел мальчуган и съел приготовленный рис. Брахмана очень удивил поступок мальчика, и по просьбе Джаганнатхи Мишры он приготовил рис вновь. И вновь мальчик съел рис, когда брахман предлагал его во время медитации. Брахмана уговорили приготовить пищу в третий раз. Тем временем все обитатели дома заснули, а мальчик предстал перед паломником в облике Кришны и благословил его. Увидев объект своего поклонения, брахман погрузился в экстаз.

Еще говорили, что двое воров похитили мальчика из родительского дома, намереваясь украсть его драгоценности. По дороге они кормили мальчика сладостями. Мальчуган пустил в ход свою иллюзорную энергию и обманным путем привел воров обратно к дверям своего дома. Воры, испугавшись, что их уличат, оставили мальчика и убежали. Рассказывают еще об одном чуде мальчика, когда тот потребовал и получил от Хираньи и Джагадиши, все пожертвования, собранные ими для поклонения Кришне в день Экадаши. Когда ему было всего четыре года, он уселся на выброшенные кухонные горшки, которые его мать считала оскверненными. Он объяснил своей матери, что глиняные горшки, выброшенные после того, как в них закончили готовить пищу, не могут быть ни оскверненными, ни чистыми. Все эти случаи произошли с ним в самом раннем возрасте, до того, как ему исполнилось пять лет.

На восьмом году он был принят в толу Гангадаса Пандита в Ганганагаре неподалеку от селения Майяпур. За два года он хорошо освоил грамматику санскрита и риторику. В дальнейшем он продолжал заниматься сам у себя дома, где он обнаружил все самые важные книги, принадлежавшие его отцу, который сам был пандитом. По всей вероятности, он самостоятельно изучил смрити , а также ньяю, состязаясь со своими друзьями, которые в это время изучали их под руководством прославленного Пандита Рагхунатха Широмани.

Итак, к тому времени, когда ему исполнилось десять лет, он стал уже большим знатоком грамматики, риторики, смрити и ньяи. Именно тогда его старший брат Вишварупа покинул дом и принял ашрам (статус) санньяси (аскета). Чайтанья, хотя он и был тогда еще совсем маленьким мальчиком, утешил своих родителей, сказав им, что будет им служить, имея ввиду доставить этим удовольствие Богу. Вскоре после этого его отец покинул этот мир. Его мать глубоко переживала это, а Махапрабху со своим всегда довольным видом утешал свою овдовевшую мать.

В возрасте 14 или 15 лет Махапрабху женился на Лакшмидеви, дочери Валлабхачарьи тоже родом из Надии. К этому времени он считался уже одним из лучших ученых Надии, признанной столицы философии ньяи и санскритской премудрости. Даже найяики, не говоря уже о смарта пандитах, боялись вступать с ним в грамматические диспуты. Будучи женатым человеком, он отправился в Восточную Бенгалию на берега Падмы, чтобы разбогатеть. Там он продемонстрировал свою ученость и получил порядочную сумму денег. В тот период он еще проповедовал вишнуизм время от времени. Обучив Тапанамишру принципам вишнуизма, он велел ему отправиться в Бенарес и поселиться там. Во время его пребывания в Восточной Бенгалии его жена Лакшмидеви покинула этот мир от последствий змеиного укуса. Возвратившись домой, он застал свою мать погруженной в скорбь. Он утешил ее словами о непостоянстве человеческой жизни. По ее просьбе он женился на Вишнуприе, дочери Раджа Пандита Санатана Мишры. Его друзья присоединились к нему по его возвращения из правасы или временного отъезда из дома. Теперь он стал так знаменит, что был признан лучшим пандитом Надии. Кешава Мишра из Кашмира, который называл себя Великим Дигвиджаи прибыл в Надию с намерением принять участие в диспутах со здешними пандитами. Испугавшись так называемого непобедимого пандита, профессора толы из Надии покинули свой город под предлогом того, что получили какое-то приглашение. Кешава встретил Махапрабху у Барокона-гхата в Майяпуре, и после очень непродолжительного диспута юноша одержал над нам полную победу. От стыда пандиту пришлось скрыться. Отныне Нимай Пандит стал самым большим пандитом своего времени.

Ему было лет 16-17, когда он вместе с толпой своих учеников отправился в путешествие в Гаю и там принял духовную инициацию от Ишвары Пури, санньяси-вайшнава, ученика прославленного Мадхавендры Пури. По возвращении в Надию Нимай Пандит превратился в религиозного проповедника, и его религиозная натура проявилась так ярко, что Адвайта Прабху, Шриваса и другие, принявшие веру вайшнавов еще до рождения Чайтаньи, были поражены переменой, произошедшей в молодом человеке. Это был уже не готовый в любую минуту вступить в состязание найяик, не заядлый спорщик смарта и не язвительный ритор. Он впадал в транс от имени Кришны и под воздействием своих религиозных чувств вел себя как вдохновенный человек. Мурари Гупта, видевший все это собственными глазами, описал, как он проявлял свои божественные силы в доме Шриваса Пандита в присутствии сотен своих последователей, которые в большинстве своем состояли из образованных пандитов. Именно в это время он совместно со Шривасой Пандитом и его искренними последователями открыл вечернюю школу киртаны. Там он проповедовал, пел, танцевал и там же он проявлял различные религиозные чувства. В это время к нему присоединился Нитьянанда Прабху, который проповедовал вишнуизм и к этому времени завершил свое путешествие по всей Индии. Фактически, искренние в своем сердце пандиты -проповедники вишнуизма из разных частей Бенгалии приходили и присоединялись к нему во множестве, так что Надия стала постоянным местопребыванием множества вайшнава-ачарйев, миссия которых заключается в том, чтобы одухотворить человечество возвышенным воздействием веры вишнуизма.

Первое распоряжение, которое он отдал Нитьянанде Прабху и Харидасу, было таково: "Идите, друзья, идите по улицам города, знакомьтесь со всяким у дверей его дома и просите его петь имя Хари и вести святую жизнь, а потом приходите ко мне и каждый вечер сообщайте о результатах своей проповеди". Вооруженные этим приказом, два проповедника пошли в город и встретили Джагая и Мадхая, двух самых отвратительных типов. Они стали оскорблять проповедников, услышав приказ, данный им, но вскоре они под влиянием бхакти (преданности), внушенной Господом, были обращены в вайшнавов. Это привело в изумление все население Надии. Они говорили между собой: "Нимай Пандит не просто величайший гений; он, безусловно, посланник Всемогущего Господа". Начиная с этого времени и вплоть до двадцати трехлетнего возраста Махапрабху проповедовал свои принципы не только в Надии, но и во всех важнейших городках и деревнях в окрестностях этого города. В домах своих последователей он являл чудеса, учил эзотерическим принципам бхакти и пел свои санкиртаны вместе с другими бхактами. Его последователи из Надии стали петь святое имя Хари на улицах и базарах города. Это произвело сенсацию и в разных домах возбудило различные чувства. Бхакты были чрезвычайно довольны этим, а смарта-брахманы стали завидовать успеху Нимай Пандита и пожаловались на него Чханд кази, обвинив его в том, что его деятельность противоречит догмам индуизма. Кази пришел в дом Шриваса Пандита, разбил там мридангу (барабан кхола) и заявил, что если Нимай Пандит не прекратит поднимать шум вокруг своей сомнительной религии, ему придется обратить его и его последователей в мусульманство. Это сообщили Махапрабху. Тогда он приказал жителям города собраться этим вечером с факелами в руках. Они сделали это, и Нимай возглавил шествие своей санкиртаны, разделенной на 14 групп. Придя к дому кази, он вступил с ним в долгую беседу, в конце которой он, дотронувшись до тела кази, непосредственно воздействовал на его сердце. Кази заплакал и признался, что он пережил глубокое духовное потрясение, которое устранило все его сомнения и пробудило в нем религиозное чувство, приведшее его в состояние необычайного экстаза. Кази присоединился к санкиртане. Весь мир был удивлен духовному могуществу Великого Господа, и многие сотни еретиков были обращены и перешли на сторону Вишвамбхары после этого происшествия.

После этого случая несколько завистливых и низкодушных брахманов из Кулии стали искать ссоры с Махапрабху и организовали ему оппозицию. По своей природе Нимай Пандит был мягкосердечен, хотя и очень строг в своих принципах. Он объявил, что дух партийности и сектантство - два великих врага прогресса, и до тех пор пока он будет продолжать оставаться обитателем Надии, принадлежащим к определенному роду, его миссия не будет полностью успешной. Тогда он решил стать гражданином мира, оборвав всякие связи со своей семьей, кастой и вероисповеданием, и с этим решением на двадцать четвертом году жизни в Катве от Кешава Бхарати, жившего в этом городе, принял сан санньяси. Его мать и жена горько плакали от разлуки с ним, но наш герой, хотя и был мягкосердечен, был очень строг в своих принципах. Он оставил маленький мирок своего дома ради безграничного духовного мира Кришны со всеми людьми.

После принятия санньясы его попросили посетить дом Адвайты Прабху в Шантипуре. Адвайта устроил так, чтобы туда же пришли все друзья и почитатели Чайтаньи из Надии и привели с собой Шачидеви увидеться с сыном. Ее сердце наполнилось одновременно блаженством и болью, когда она увидела своего сына в одеянии санньяси. На Кришне Чайтанье, как это полагалось санньяси, была только каупина и бахирваса (верхнее покрывало). На его голове не было волос, а в руках была данда (посох) и камандалу (сосуд для воды, которым пользуются отшельники). Святой сын пал в ноги своей любимой матери и произнес: "Мама! Это тело принадлежит тебе, и я должен повиноваться твоим приказам. Позволь мне отправиться во Вриндаван для моего духовного совершенствования". Его мать, посоветовавшись с Адвайтой и другими, попросила своего сына обосноваться в Пури (городе Джаганнатха), так чтобы она и впредь могла получать сведения о нем. Махапрабху согласился с этим предложением и через несколько дней покинул Шантипур и отправился в Ориссу. Путешествие Кришны Чайтаньи (это имя он получил, став санньяси) из Шантипура в Пури описано его биографами в мельчайших подробностях. Он шел вдоль берега Бхагиратхи, пока не добрался до Чхатрабхоги, находящейся теперь в Тхана Матхурапура, Алмазная Гавань, 24 Паргана. Там он нанял лодку и добрался на ней до Праяга-гхата в округе Миднапур. Затем он проследовал через Баласор и Куттак в Пури, осмотрев по пути храм в Бхуванешваре.

По приезде в Пури он увидел Джаганнатха в храме и поселился в доме Сарвабхаумы по просьбе последнего. Сарвабхаума был великим пандитом своего времени. Его эрудиция не имела границ. Он был лучшим найяиком того времени и славился как самый начитанный ученый философии веданты школы Шанкарачарьи. Он родился в Надии (Видьянагара) и обучил там бесчисленное количество учеников в своей толе. Затем, незадолго до рождения Нимая Пандита он переехал в Пури. Его зять, Гопинатха Мишра, представил Сарвабхауме нашего новоиспеченного санньяси. Сарвабхауму поразила его красота. Он испугался, что молодому человеку будет нелегко в течение всей своей жизни соблюдать санньяса-дхарму. Гопинатха, который знал Махапрабху еще с Надии и питал к нему глубокое почтение, заявил, что санньяси не обычный человек. По этому поводу между Гопинатхой и Сарвабхаумой разгорелся спор. После этого Сарвабхаума попросил Махапрабху послушать, как он читает Веданта-сутры, и тот тактично согласился. Чайтанья молча слушал, все то, что в течение семи дней с серьезным выражением на лице вещал ему Сарвабхаума. На исходе седьмого дня Сарвабхаума сказал: "Кришна Чайтанья! Я думаю, что ты не понимаешь Веданты, ибо ты не сказал ни слова, выслушав мое чтение и толкования". В ответ на это Чайтанья сказал, что он прекрасно понимает сутры, но никак не возьмет в толк, что хочет сказать Шанкарачарья своими комментариями. Удивленный этим Сарвабхаума сказал: "Как это может быть, что ты понимаешь сутры и не понимаешь комментарии, которые эти сутры объясняют? Ладно, если ты понимаешь сутры, пожалуйста, поведай мне свою интерпретацию". На это Махапрабху объяснил все сутры по-своему, не касаясь пантеистических комментариев Шанкары. Острый ум Сарвабхаумы разглядел в объяснениях Чайтаньи истинность, красоту и гармоничность аргументации и заставил его сказать, что он впервые видит человека, способного объяснять "Брахма-сутры" так просто. Он признал также, что комментарии Шанкары никогда не содержат такого естественного объяснения "Веданта-сутр", какое он получил от Махапрабху. В результате он покорился ему, перейдя на его сторону и став его последователем. За несколько дней Сарвабхаума превратился в одного из лучших вайшнавов своего времени. Когда об этом стало известно, вся Орисса стала петь славу Кришне Чайтанье. Люди сотнями приходили к нему и становились его последователями. А тем временем Махапрабху надумал отправиться в Южную Индию, и пустился в это путешествие с неким Кришнадаса Брахманом.

Его биографы детально описывают это путешествие. Сначала он пошел в Курмакшетру, где сотворил чудо, излечив прокаженного по имени Васудева. На берегу Годавари он встретился с Раманандой Раем, губернатором Видьянагара, и между ними состоялась философская беседа о према-бхакти. Он совершил еще одно чудо: от одного его прикосновения исчезли семь деревьев тала, через которые Рамачандра, сын Дашаратхи, пустил свою стрелу и убил великого демона Бали Раджу. В течение всего путешествия он проповедовал вишнуизм и нама-санкиртану. Он остановился в Рангакшетре в доме некоего Венката Бхатты, чтобы провести там сезон дождей. Там он обратил в кришна-бхакти всю семью Венкаты, поледователей вишнуизма Рамануджи, включая сына Венкаты, десятилетнего мальчика по имени Гопала, который впоследствии придет во Вриндаван и станет одним из шести Госвами, пророков, возглавляемых Шри Кришной Чайтаньей. Обучившись санскриту у своего дяди Прабодхананды Сараствати Гопала напишет несколько книг по вишнуизму.

Чайтанья посетил несколько мест в Южной Индии, дойдя до мыса Каморин, и через два года возвратился в Пури через Пандепур на реке Бхиме. В этом городе он одухотворил некоего Тукараму, который с этого момента сам стал религиозным проповедником. Он признает этот факт в своих абхангах, которые собраны в одну книгу мистером Сатьендра Натх Тагором из бомбейской Гражданской Службы. За время этого путешествия он беседовал с буддистами, джаинами и майявади и обращал своих противников в вишнуизм.

По его возвращении в Пури под знамена Чайтаньи Махапрабху встали Раджа Пратапарудра-дева и несколько пандитов-брахманов. В это время ему было двадцать семь лет. На двадцать восьмом году он отправился в путешествие по Бенгалии, дойдя до Гауды в Малде. Там он нашел две выдающиеся личности - Рупу и Санатану. Эти двое братьев, хотя и происходили из рода карнатакских брахманов, стали наполовину мусульманами из-за того, что постоянно общались с Хуссейн Шахом, впоследствии ставшим императором Гауды. Император изменил их имена, назвав их Дабир Кхас и Сакара Маллик. Их господин искренне любил их, потому что оба они хорошо знали персидский, арабский и санскрит и были верными слугами государства. Эти двум джентльменам был закрыт путь назад в индусское общество, они написали письмо Махапрабху, когда он был еще в Пури, обращаясь к нему за духовной поддержкой. Махапрабху написал им в ответ, что он придет к ним и избавит их от их духовных затруднений. И теперь, когда он пришел в Гауду, оба брата предстали перед ним с прежней мольбой. Махапрабху велел им отправляться во Вриндаван и там встретиться с нима.

Чайтанья возвратился в Пури через Шантипур, где вновь встретился со своей любимой матерью. После недолгого пребывания в Пури он отправился во Вриндаван. В этот раз его сопровождал некий Балабхадра Бхаттачарья. Он посетил Вриндаван и после этого пришел в Праяг (Аллахабад), где обратил большое число мусульман в вишнуизм, приводя аргументы из Корана. Потомки этих обращенных до сих пор известны как патхана-вайшнавы. Рупа Госвами встретил его в Аллахабаде. В течение десяти дней Чайтанья давал ему наставления в духовной науке, после чего направил его во Вриндаван, поручив ему немсколько миссий. Первая его миссия состояла в том, чтобы написать теологические труды, научно объясняя чистую бхакти и прему. Второй его миссией было возродить места, где в конце Двапара-юги Кришначандра явил Свои духовные лилы на благо всему религиозному миру. Рупа Госвами ушел из из Аллахабада во Вриндаван, а Махапрабху пошел на юг в Бенарес. Там он поселился в доме Чандрашекхары, а пищу (бхикшу) ежедневно принимал в доме Тапана Мишры. Здесь к нему присоединился Санатана Госвами и в течение двух месяцев слушал его наставления на духовные темы. Биографы, особенно Кришнадаса Кавираджа, оставили нам детальное описание поучений, которые Чайтанья давал Рупе и Санатане. Кришнадаса не был биографом-современником, но он получал сведения самих Госвами, непосредственных учеников Махапрабху. Джива Госвами, приходившийся племянником Санатане и Рупе и оставивший нам ценную работу "Шат-сандарбха", подвел философскую основу под заповеди своего великого учителя. Мы собрали и кратко изложили заповеди Чайтаньи, содержащиеся в книгах этих великих писателей.

Во время своего пребывания в Бенаресе Чайтанья встретился с учеными санньяси этого города в доме брахмана из Маратхи, который устроил прием для всех санньяси. Во время встречи с ними Чайтанья явил чудо, которое привлекло их к нему. За этим последовала беседа. Санньяси возглавлял Пракашананда Сарасвати, который отличался среди них наибольшей ученостью. После непродолжительного спора, они подчинились Махапрабху и признали, что были введены в заблуждение комментариями Шанкарачарйи. Даже очень эрудированные ученые не смогли возражать Чайтанье в течение долгого времени, ибо он обладал какими-то чарами, которые тронули их сердца и заставили их до слез захотеть духовного совершенствования. Санньяси из Бенареса вскоре пали в ноги Чайтаньи и взмолились ему, прося даровать им милость (крипу). После этого Чайтанья проповедовал им чистую бхакти и постепенно вселил в их сердца духовную любовь к Кришне, которая заставила их отказаться от сектантских чувств. В результате этого чудесного обращения санньяси все население Бенареса стало вайшнавами, и они устроили вликолепную санкиртану вместе со своим новым Господом. Послав Санатану во Вриндаван, Махапрабху опять через джунгли отправился в Пури, сопровождаемый своим товарищем Балабхадрой. Балабхадра рассказывал, что Махапрабху явил великое множество чудес по дороге в Пури. Например, он заставлял тигров и слонов пускаться в пляс при звуке имени Кришны.

С этого времени, то есть с 31 года, и вплоть до своего ухода в возрасте сорока восьми лет во время санкиртаны в храме Тота-гопинатха Махапрабху безвыездно жил в Пури в доме Каши Мишры. В течение этих 18 лет его жизнь была подвигом постоянной любви и благочестия. Он был окружен многочисленными последователями, которые все без исключения были вайшнавами высочайшего уровня и отличались от обыкновенных людей своей чистотой и ученостью, твердостью в религиозных принципах и духовной любовью к Радха-Кришне. Сварупа Дамодара, который во время пребывания Махапрабху в Надии был известен под именем Пурушоттамачарья, придя в Пури из Бенареса, присоединился к нему, взяв на себя обязанности его секретаря. Ни одно поэтическое или философское произведение не могло лечь перед ним, если Сварупа не признавал за ним чистоту и полезность. Вторым его наперстником был Рая Рамананда. Он и Сварупа пели в то время, когда Чайтанья выражал свои чувства, связанные с каким-то аспектом поклонения. Парамананда Пури ведал при нем вопросами религии. Его биографы приводят сотни историй, связанных с ним, которые мы не намерены здесь приводить. Махапрабху спал очень мало. И днем и ночью его эмоции уносили его далеко в небесные сферы духовности, а его почитатели и последователи повсюду наблюдали за этим. Он поклонялся в храме, поддерживал связь со своими миссионерами во Вриндаване и беседовал с религиозными людьми, которые в первый раз навещали его. Он пел и танцевал, не обращал на себя никакого внимания и то и дело забывался в духовном блаженстве. Каждый, кто приходил к нему, начинал верить, что это всепрекрасный Бог, сошедший в этот мир, чтобы принести благо человечеству. Все это время он не переставал любить свою мать, и посылал ей махапрасад с теми, кто шел в Надию. По своей природе он был в высшей степени благожелателен. Само смирение воплотилось в нем. Его прекрасная наружность приносила радость всякому, кто встречался с ним. Он поручил Нитьянанде отвечать за миссионерскую деятельность в Бенгалии. Шестерых своих учеников он направил во Вриндаван, чтобы своих учеников, которые позволяли себе отклоняться от праведной святой жизни. Особенно наглядно он сделал это в случае с Харидасом младшим. Он никогда не отказывал в поучениях тем, кто очень у него просил об этом. Это видно на примере поучений, которые он дал Рагхунатхе дасу Госвами. Его обращение с Харидасом старшим показывает, как он любил духовных людей и пренебрегал кастовыми различиями в духовном братстве.